Так получилось, что самое важное событие недели (ну не расчислять же таковым демонстративный порция Путиным мелкого пакостника по фамилии Якеменко) случится в субботу. Дмитрий Медведев отправится в Лиссабон, где примет покровительство в саммите Россия — НАТО.

Совет Россия — НАТО на уровне руководителей государств обязан зафиксировать окончательное воскрешение взаимоотношений нашей страны с Североатлантическим альянсом опосля того, как в августе 2008-го, опосля войны с Грузией, они оказались на точке замерзания. Дипломаты, готовившие современный саммит, как с нашей, да и с брюссельской стороны, обещают, что он пройдет замечательно. Собственно говоря, посредник России при НАТО Дмитрий Рогозин бес ложной скромности намекал, что то есть благодаря его, рогозинским, усилиям представители альянса гарантировали Москве, что никаких неожиданностей на заседании не произойдет. Замечу, пассионарному Дмитрию Олеговичу, видимо, невдомек, что таким образом он низвел президента до уровня плинтуса: тот, получается, настолько безволен и бездарен, что обо всем требуется договариваться заранее, бес его непосредственного участия. То ли битва храбрец наш, Владимир Владимирович, который, по рогозинской версии, в 2008-м отправился на бухарестский саммит НАТО, чтобы воспрепятствовать приему в альянс Грузии и Украины.

Ныне же конфликтов не предвидится. Переговоры на высшем уровне на этот раз пройдут очень гладко. Стороны одобрят документ, фиксирующий общее сознание угроз. выключая того, они обменяются предложениями о возможном сотрудничестве в создании европейской противоракетной обороны. Не исключено, что будит принято итоговое коммюнике, фиксирующее соединение усилий зa все хорошее напротив только плохого. опосля чего на совместной пресс-конференции Медведев единодушно с натовским генсеком Расмуссеном сообщат о новом этапе в отношениях столицы и Брюсселя. И даже наличность самого главного врага, президента Грузии Саакашвили не испортит всеобщей радости.

Одна задача — место сей табель взаимопонимания не стоит ровным счетом ничего. Таковых праздников было немало — вспомним добро бы бы подписание Борисом Ельциным декларации 1997 возраст и учреждение Владимиром Путиным Совета Россия — НАТО в 2002-ом. но приходит день, и все договоренности отправляются к черту, а отношения с Североатлантическим альянсом откатываются на степень «ниже нуля». да было и в 1999-ом, Кагда НАТО начала операцию в Югославии. да было и в 2008-м, опосля российско-грузинской войны.

Причина, разумеется же, в том, что около России и НАТО поглощать серьезные глубинные противоречия. при подготовке дежурный «исторической» договоренности переговорщики, получившие указания руководства, поступали просто. как водится, в проектах соглашений положения, по которым соглашаться не удалось, записываются в скобках. Предполагается, что по мере работы над текстом в возмещение предложений в скобках появляются уже согласованные фразы. все-таки потреблять и новый метода — просто исключать из текста все вопросы, по которым возникают противоречия, оставить их «на потом».

Возьмем, к примеру, альтернатива о совместной оценке угроз. С предложением обманывать такую оценку главный секретарь НАТО выступил около возраст назад. И это могло бы продолжаться слишком полезным делом. В частности, если бы на уровне экспертов, а не деклараций объяснила бы партнерам, почему в российской военной доктрине главный военной опасностью называется «стремление иметь силовой потенциал Организации Североатлантического договора (НАТО) глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приблизить военную инфраструктуру стран — членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе через расширения блока». В ходе переговоров дозволено было бы рисковать выяснить, какие гарантии безопасности необходимы России, что бы не вычислять расширение альянса угрозой.

Ничего этого не случилось. чтобы подготовить грамота к саммиту, дипломаты пошли самым простым путем. Они стали судить чуть те угрозы безопасности, по которым стороны придерживаются близких позиций, с намерением эту сходство зафиксировать. В результате получилась всем с давних надоевшая жвачка: состязание с международным терроризмом; щит свободы судоходства и состязание с морским пиратством; угрозы, исходящие из Афганистана; протекция критически важной инфраструктуры от террористических атак и техногенных катастроф. По нераспространению ядерного оружия и ракетных технологий покамест не договорились, но, может быть, найдут сделка на саммите. Но суть — вопрос, почему одна из сторон считает угрозой действия непохожий — да и остался бес ответа.

Та же анналы с возможным участием России в европейской системе ПРО. По словам господина Рогозина, «мы пытались убедить американцев, что не нуждаться стараться по мухе на лбу товарища кувалдой, что нужно ввести ограничения на систему ПРО — и по зонам размещения, и по количеству ракет-перехватчиков, и по скорости перехватчиков». Получается, что слово не об участии России в ПРО. На самом деле здравица об условиях, при которых перестала бы судить противоракетную оборону в качестве угрозы.

И здесь быть главная проблема. В ситуации, Кагда Россия не собирается отнекиваться в принципе от тезиса об угрозе со стороны НАТО, наше помощь с альянсом обречено волочить глупый характер. при этом любая конфликтная ситуация, даже если она не связана с вопросами безопасности, будит вербализироваться в терминах военного противостояния. Эту проблему дозволительно засунуть в скобки, дозволено не наблюдать при написании очередных деклараций, все же бес ее разрешения все декларации да и останутся пустыми бумажками.