Социологи и политики стали выяснять положение европейцев к исламу (и положение мусульман к «европеизму») потому, что барыш мусульман — как иммигрантов, да и обращающихся в вера «коренных» жителей стал скоро возрастать, и они превратились в колоссально замечательный элемент европейского «пейзажа». Глобализация сталкивает на одних «площадках» студентку из парижской Сорбонны с оголенным пупком и девушку из афганской либо турецкой глуши под паранджой. о том, какую занятие играет «фактор ислама» на Западе и дозволено ли им управлять, ведущий Дискуссионного клуба Евгений Шестаков беседует доктором философских наук, президентом Института религии и политики, членом Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте России Александром Игнатенко.

Евгений Шестаков: Чем вы объясняете, что то есть вера вызывает негативное положение к себе со стороны части населения в USA и Европе?

Александр Игнатенко: Да, около части европейцев кушать негативное приказ к исламу, мусульманам. Но глотать и позитивное отношение. если во Франции отрицательно к исламу относятся 66% французов, то почти четверть (23%) относятся к нему положительно, а 11% — индифферентно. И теснить опять «другая качество медали» — приказ мусульманского населения европейских стран к согражданам-немусульманам. В той же Франции эти цифры такие: 41% мусульман непременно относятся к немусульманам — своим согражданам и 58% — негативно. Для Великобритании разница паки более разительно: только 23% мусульман непременно относятся к своим немусульманским согражданам, а целых 62% — отрицательно. Не буду вас «грузить» статистикой, она доступна в Интернете. гордо уяснить вот что: мы являемся свидетелями накапливающейся и всё более возрастающей взаимной враждебности «коренных» европейцев и значительной части иммигрантов, прибывающих из разнообразных стран исламского мира.

Эту заметную глазу взаимную враждебность канцлер Германии Ангела Меркель внове охарактеризовала как «абсолютный крах» политики мультикультурализма. «Этот мультикультуралистский подход, согласие которому мы просто живем сторона о бок, и все довольны, весь провалился», — сказала коновод германского правительства. в обмен мирного, гармоничного и созидательного «сожительства» разнообразных культур имеет район столкновение культурных норм, вернее, их носителей. Глобализация сталкивает на одних «площадках» студентку из парижской Сорбонны с оголенным пупком и девушку из афганской либо турецкой глуши под паранджой. столкновение проистекает не из того, что какая-то система норм либо отдельная порядок «правильная», а другая — нет, а за того, что эти нормы формировались в рамках отстоящих одна от видоизмененный и потому разнообразных культур.

Социологи и политики стали выяснять положение европейцев к исламу (и положение мусульман к «европеизму») по нескольким причинам: и потому, что барыш мусульман — как иммигрантов, да и обращающихся в вера «коренных» жителей стал скоро складываться и они стали вконец заметным элементов европейского «пейзажа». И потому еще, думается мне, что в Европе стали казаться партии и движения типа «Партии свободы» Вилдерса, — а она не одна такая, — которые своей «программой» имеют антиисламизм и антииммигрантство.

И паки одна важная основание такого интереса к исламу иммигрантов. Кажется, мусульмане из разнообразных стран исламского мира меньше, чем последователи других религий (скажем, иудеи, буддисты, православные, конфуцианцы и т.д.) интегрируются в культурную среду принимающих их европейских стран. Не исключено, что это связано с обстоятельствами возникновения ислама на Аравийском полуострове в VII веке. Он возникал в «конкуренции» с уже распространенными там христианством и иудаизмом, и в этой «конкуренции» победил. Свидетельства этой «конкуренции» и той победы зафиксированы в основоположениях ислама — Коране и Сунне. И вот мусульманин приезжает в Европу, и, если он искренне верующий и образован в религиозном отношении, то он не может не отведывать своего рода «культурный шок» от того, что «преодоленная» вера — вера — является господствующей в Европе. 1 пример: мусульмане верят, что пророка истинного единобожия — человека по имени Иса (Иисус), сына Мариям, бог унёс на небеса, Кагда зa ним пришли римляне с предателем Иудой, а Иуде бог придал черты Исы. И римляне распяли на кресте Иуду, а не Ису. Получается, по логике мусульман, что христиане поклоняются в церквях распятому Иуде! Шок? Шок.

Шестаков: Почему имя «воинственный» теперь применим только к исламу, а не к другим религиям?

Игнатенко: имя militant, «воинственный», «воинствующий» — это европейское «изобретение». По-русски да говорят редко. Я думаю, что сей и другие термины, — типа «фундаменталистский» ислам, «радикальный», «экстремистский», «традиционный», «умеренный» и т.п. — изображение стремления понять вера как вещь разнообразное, дифференцированное и, мягко говоря, не бес внутренней конфликтности. сплетня об «исламе вообще» при ближайшем рассмотрении оказываются беспредметными. вера существует в разных, предполагать так, «страновых» либо «региональных» формах. в свое время сказать, предсказатель ислама Мухаммад предсказал эту раздробленность ислама, сказав, что опосля его смерти вера расколется на семьдесят три «секты» — араб «фирка». И все они будут блистать в адском пламени, опричь одной — «спасшейся». Подразумевается, что семьдесят две «секты» из семидесяти трёх будут заблудшими, другими словами, их вера будит «неправильным», своего рода «псевдо-исламом». Таким образом, исламов как минимум семьдесят три. Они различаются, и доходят иногда до ожесточенного, кровавого насилия, как это имеет помещение в Пакистане, где сунниты-талибы в последнее время совершают террористические акты в мечетях шиитов, суфиев, ахмадийцев. Я думаю, что к этим боевикам из движения «Тахрик-э Талибан-э Пакистан» — «Движения талибов Пакистана» весь приложим слово «воинственный» (militant). преимущественно — если они замыслят и попытаются осуществить теракт напротив шиитов, суфиев или же ахмадийцев в Европе, где и эти, и другие исламские и неисламские религиозные направления пользуются полной свободой, а в Великобритании, в Лондоне построена самая большая в мире ахмадийская мечеть.

В подобном словоупотреблении употреблять кроме 1 величавый момент: таким образом политкорректные европейцы избегают приписывать кому что «ислам как таковой» в тех эксцессах на религиозной или же псевдо-религиозной почве, которые имеют поприще в Европе — вспомним теракты в Париже, Лондоне, Мадриде, которые совершались мусульманами и от имени организаций или же группировок со словом «исламский» в названии типа «Всемирный исламский фронт борьбы навстречу евреев и крестоносцев», таково полное имя «Аль-Каиды».

Шестаков: Почему, Кагда говорят о терроризме, то прочно связывают это идея с исламом? о террористах — приверженцах других религий — известно сильно мало.

Игнатенко: В сентябре 2004 возраст отъявленный арабский писатель Абд-ар-Рахман ар-Рашид, лидер спутникового телеканала «Аль-Арабийя» опубликовал в либеральной арабской газете «Аш-Шарк аль-Аусат» статью под названием: «Не все мусульмане — террористы, Но все террористы — мусульмане». (Заголовок был то есть такой, в тексте статьи ар-Рашид написал, что «почти все террористы — мусульмане»). Эта часть была безотлагательно переведена едва ли не на все языки мира (в том числе — на русский), цитировалась только широко, её свободно обнаружить в Интернете. Что касается этого авторитетного арабского публициста, то, по-моему, он хотел «встряхнуть» арабскую и мусульманскую публику — читателей этой популярной в арабском и исламском мире газеты. Ведь обстановка между тем выглядела то есть так, паки не утихло «эхо» чудовищных терактов 11 сентября 2001 года. И, самое главное, терроризм пришел, вернее, вернулся в арабские, исламские страны. В 2004 году в Саудовской Аравии начались теракты, которые стали исполнять те боевики («моджахеды»), которые рассылались из страны на «джихад» в Афганистане, Боснии (в Европе!), в Чечне (тоже в Европе!) и других местах. Характерно, что «Аль-Каиду на Аравийском полуострове», которая действует в Саудовском королевстве, возглавил опосля возвращения из Чечни Юсуф аль-Айири, кто на нашей, российской территории совершал и организовывал террористические акции, став «родоначальником» да называемого «шахидизма», под псевдонимом Абу-Катада аль-Макки.

Дело в том, что все бес исключения исламские государства стремятся извлекать ислам, точнее, его «страновые» формы, а если опять точнее — соответствующие «страновые» диаспоры в Европе для воздействия на внешнюю и внутреннюю политику европейских государств. Этим «грешат» все государства — и Саудовская Аравия, и Иран, и Пакистан, и Турция, и Ливия, и Алжир, и Марокко. так точно нет такого исламского государства, которое бы избежало соблазна извлекать сей «рычаг» в своей «европейской» политике! Используется и «воздействие «на паях» — от имени «всех мусульман», хоть чаще только тирада соглашаться о конкретных исламских центрах силы. Формы воздействия — самые разные, от демонстраций до терактов. Ярчайший образец здесь — теракт в Мадриде, Кагда 11 марта 2004 возраст в испанской столице был совершен теракт, приведший к смерти 191 человека и покалечивший опять 1900. В результате 14 марта на парламентских выборах в Испании победила Испанская социалистическая партия, и первое, что сделал ее атаман Хосе Луис Родригес Сапатеро, — заявил о выводе из Ирака испанского воинского контингента. С абсолютной достоверностью установлено, что исполнители этого теракты — мусульмане-арабы. Не по-этому ли 83% испанцев ассоциируют вера с «фанатизмом» и связывают терроризм с исламом?

Шестаков: Согласны ли вы с тем, что радикальный вера превратился в социальное, а не религиозное течение?

Игнатенко: около нас, русских, теснить такая национальная «страсть» — «расщеплять волос», диспутировать о дефинициях. Это — работа увлекательное и долгое. Я не уверен, что дозволено разделить в рамках нашего разговора «социальное» и «религиозное». потреблять одна вещь, которую нуждаться не упустить. В результате этих действий и противодействий в политической или, если хотите, социальной, общественной сфере происходят трансформации и даже деформации ислама в его конкретных проявлениях. неимоверно упрощая, дозволительно сказать, что в разнообразных европейских странах некоторое время тому обратно был распространен «традиционный» — «доглобализационный» ислам, интегрированный в культуру этих европейских стран или, как минимум, мирно «сожительстовавший» с ней. В ходе глобализации и в результате целенаправленной активности исламских центров силы на европейские территории были внедрены другие формы ислама и самая активная (чтобы не говорить «самая агрессивная») из них — да называемый «салафизм» (самоназвание особого направления в исламе — ваххабизма). Он стал, с одной стороны, изгонять «традиционный» ислам, с второй стороны — трансформировать его в вероучительном отношении. И в среде «старых» и «новых» (так называемых «конвертов») мусульман появились экстремисты и террористы, которые готовы делать террористические акты напротив своих соотечественников-немусульман. кстати чистить правило: «Не все ваххабиты — террористы, Но все террористы — ваххабиты».

Шестаков: Способно ли светское, демократическое королевство противостоять радикалам. либо с этой угрозой может справиться только тоталитарное государство?

Игнатенко: Это — похвальный вопрос. Он точный напрашивается, если мы сравним Ирак при Саддаме Хусейне, Кагда практически отсутствовал как шиитский, да и суннитский радикализм, с нынешним Ираком опосля установления «демократии» (тут нужны большие «кавычки»), где соглашаться настоящая религиозная борьба посреди шиитами и суннитами и осуществляется заведомый геноцид в отношении христиан. или же жениться Пакистан. при «жестком» Мушаррафе худо-бедно радикалов военные контролировали. безотлагательно же, при «демократическом» президенте Асифе Али Зардари, талибы очень распоясались, вернее, извините зa каламбур, «запоясались» — стали едва ли не ежедневный делать теракты с использованием «поясов шахида». Но, к счастью, в Европе нет тоталитарных режимов. И, кажется, в ближайшее время не предвидится.

Шестаков: И что же делать?

Игнатенко: Европа немедленно находится в трудном поиске решений тех проблем, с которыми столкнулась. Не скажешь, что ей всё удаётся. Случаются и эксцессы «исламофобии». Но я думаю, что приговор проблем во многом зависит от мусульман Европы. некоторый из них утверждают, что вера и терроризм — две багаж несовместные, что вера — это вера мира. Что ж, в Коране сказано: «Приведите ваши доказательства, если вы говорите правду» (Коран, сура «Корова», аят 111).